Мнение Николая Кащева по кризису в комментариях

Чем я не люблю аналитиков они говорят или совсем не конкретно или как-то многообещающе, но не про текущие операции.
Понятно, что солнце взойдет в конце полярной ночи, но сейчас –то что делать? В январе месяце, в тундре?
Вот еще один любознательный аналитик - Николай Кащеев, популярный аналитик в банковской и финансовой среде.
Читаем его выступление на РБК вот здесь - http://art-bloggin.livejournal.com/41007.html#cutid1
Значительную часть времени он потратил на то, что бы прозрачно намекнуть на ангажированность рейтинговых агентств. Что впрочем уже давно не новость. Американци и компании регулярно налетают на этот айсберг еще со времен Энрона (было такое РАО ЕЭС в Америке, с примесью МММ, многие люди тогда получили по три срока Ходорковского).
Выводы делаются следующие: «В связи с этим я думаю, что сейчас мы находимся в ситуации не просто кризиса, не просто глобальной турбулентности. Эта турбулентность указывает на смену экономических парадигм. И то, что сейчас вырисовывается впереди, может иметь подчас достаточно фантастические очертания, но дай бог, чтобы эти очертания действительно обрели реальность, потому что в противном случае мы будем иметь дело с бесконечными повторениями цикла Мински. К сожалению, это будет выглядеть немножко маниакально, и непонятно будет, куда же собственно движется мировая финансовая система, куда же движется мировая экономика. По кругу?»
Ну, в общем ,аналитик прав. Экономика движется по кругу. Вот есть «круг благоденствия» и «порочном круге, когда валюта падает, а инфляция ускоряется». Но Николай Кащеев видит в этом как бы круг без прогресса. Я конечно не согласен. Ибо я вижу круг иначе: прогресс – способ взаимодействия средств производства и организации труда, затем прогрессивный метод приходит в обыденный, а затем он рано или поздно становиться отсталым. Что же делает наше правительство и правительства всего мира –они стимулируют уже отсталые эти сочетания общественного труда? И когда доходят до абсурда, горестно вздыхают, продолжая действовать так же примитивно, как и прежде.
Николая Кащеев не унимается, он так говорит о причинах кризиса: «Несколько слов о том, как возник этот кризис, что он представляет собой на самом деле. Если мы не ответим себе на этот вопрос, мы не поймем, когда и каким образом он может закончиться. Сейчас (не скажу, что никто – есть прекрасные экономисты, например доктор Нуриэль Рубини, имя которого стало в последнее время широко известно) мало кто из уважаемых экспертов, которых приходится читать в прессе и специальных исследованиях, слушать публично и так далее, выражает системный взгляд на вещи.Вообще-то, откуда именно взялся этот кризис, я уже не раз говорил на различных конференциях, но повторюсь. Это важный вопрос, потому что речь идет о реальной фундаментальной причине кризиса, зная которую, можно предположить, сколько времени этот кризис продлится, какой из него будет выход, что станет с долларом, что, в конце концов, произойдет и с российской экономикой. Есть масса вопросов, на некоторые из которых еще надлежит конкретизировать ответы. И в рамках такого моего маленького эмоционального выступления, тем более без презентации, я не претендую на лавры Нострадамуса, Рубини или Стиглица, у которого, кстати, я недавно нашел подтверждение одного из моих предположений о будущем, чему несказанно рад.Итак, истоки кризиса лежат в начале 90-х годов, примерно в это самое время Китай вступил в ВТО. Это был тот момент, когда западный мир в лице Соединенных Штатов Америки де факто проиграл Азии конкуренцию в секторе материального производства. Как только закончились годы коммунистического маразма в различных странах, когда границы более или менее открылись, оказалось, что конкуренция в области производства невозможна для Соединенных Штатов просто в силу того, что китайцы довольствуются гораздо меньшим, обладая при этом удивительной дисциплиной и определенным мировоззрением, которое позволяет им работать по 18 часов в день за очень небольшие деньги, оставаясь при этом сплоченным обществом.»Вот оно что «США проиграли Востоку конкуренцию в сфере материального производства»- полный бред. Ну я никогда не видел уважаемого Кащеева, но наврно это пещерный какой-то экономист с дубиной и шкурой мамонта. Эдак можно сказать, что Древний Рим проиграл в сфере материального производства рабам или покоренным государствам. Да нет, же просто в 21 веке материальное производство больше не играет той роли как в веке 20- веке индустриализации. Все решают технологии: «Майкрософты», «Гуглы», «Амазон точка комы». Структура экономики США отличается своей ярко выраженной постиндустриальностью. В середине 20-века доля «нематериальных активов в ВВП США минимально, а уже через 50 лет доля выросла. В сфере сельского хозяйства создаётся около 2% ВВП, а промышленность даёт 23% ВВП, а наибольшая доля ВВП приходится на нематериальное производство: сфера услуг даёт 75% ВВП страны. http://www.refu.ru/refs/17/38175/1.html
Давайте посмотрим, чего стоит сборка компьютера на основе процессора Intel, какова доля в его цене пластмассы и металла. Доля материалов и цены сборки минимальна, главный его компонент производительность и технологии плюс для потребителя важна цена программного продукта (Windows и прочие продукты).
То есть господин Кащеев считает, что Португалия победила Англию в производстве портвейна, а Англия ,видимо, по его логике, победила Португалию в производству пива. Видимо, никто ему не объяснил, что существует международное разделение труда- Швейцария, например, банк ,Россия и Саудовская Аравия -газо-нефтекачалка , а Европа и США это мозг цивилизации-там Голливуд, и Силиконовая долина и колайдер.
Уф, читаем , дальше много уважаемого господина экономиста Кащеева Николая, тот пишет:

«Сплочение общества – отдельная история, это – гуманитарное измерение кризиса, и одна из тех причин, по которым Россия сейчас столь низко оценивается на Западе. Может быть, они не очень осознают то, что происходит сейчас с нами, а может, даже мы сами этого не осознаем. Что отличает нас от Китая в колоссальной степени (я в этом совершенно убежден, как бывший гуманитарий!), так это то, что интересы разных слоев общества, включая элиты, средний класс, бизнес лидеров, расходятся у нас иногда в диаметрально противоположных направлениях, и очень редко удается найти точки соприкосновения, которые сейчас нам нужны как воздух, ибо сейчас мы находимся на войне. Эта война объявлена нам историей, эта война объявлена всему миру той логикой развития, которой он следовал до сих пор. И это очень серьезно. Если мы через год соберемся в этом же зале и нас, «выживших», окажется вдвое меньше, во многом мы должны будем «благодарить» друг друга, а не только уважаемый S&P, который, безусловно, тоже во этом участвует, при всем моем уважении. Да и я, собственно говоря, участвую, не буду с себя снимать вины за все ту же процикличность. Действительно, надо быть сумасшедшим, чтобы всегда идти против цикла: как ни борись с рынком, он все равно сильнее тебя... Но так же глупо отдавать свое собственное понимание и видение будущего на «растерзание» толпы.»
Сплоченность и разобщенность есть прямое следствие бытия. Пример, посмотрите как живут кавказцы и , допустим латыши. Так вот, Кавказ представляет сельский тип населения , там характерна клановость, женщины, как правило, не работают, а вот у латышей всё наоборот женщины работают, семьи часто состоят из матерей одиночек. Это индустриальное общество. Просто когда общество мало развито, как скажем Китай или Россия –ему характерна общинность, как только общество перешагивает порог цивилизованности, начинает преобладать городской тип –каждый сам за себя.

Кащеев продолжает настаивать и развивает мысль: «Итак, проиграв конкуренцию в области материального производства, Соединенные Штаты Америки имели в той ситуации свой козырь – это резкий рост производительности труда за счет инноваций, который проявился в начале этого века и быстро получил свое развитие, тем более в экономике, которую практически избавили от производства материальных благ. Однако оборотная сторона этого следующая: представьте себе, что у вас остается довольно узкая экономическая сфера – поле, на котором вы продолжаете работать со всем вашим 300-миллионным населением. При этом у вас настолько развита производительность труда, что, условно говоря (я ни в коем случае не претендую на глубокое исследование в этой области), 20 миллионов человек с точки зрения внутреннего продукта могут потенциально сделать то, чего достаточно для всех 300 миллионов (за вычетом китайского импорта). Что вам остается делать, чтобы занять оставшуюся рабочую силу и та могла бы этот продукт, а, точнее, по большей части услуги, купить и потребить? Ответ: стимулировать потребление всеми возможными способами! Безудержный рост конечного потребления как раз сверх-развивает ваши неторгуемые отрасли, например, строительство и, заодно, пресловутую ипотеку, о которой мы столько говорим сегодня...
Это был единственно возможный путь для Соединенных Штатов Америки с того самого момента, когда они проиграли соревнование за материальное производство Азии. И проиграли они его не только потому, что стоимость рабочей силы в Азии значительно ниже, но еще и в силу того, что рынок был абсолютно открытым, фетиш открытого рынка не мог оставить никаких шансов протекционизму, который сегодня все так искренне клянут и ненавидят. Да, открытый рынок – это, конечно, было неплохое решение, потому что нивелировалась разница в уровнях развития ряда стран, но для самих американцев это означало только одно – решительный проигрыш в этой конкуренции и полную ориентацию на внутренний рынок, к тому же с использованием преимуществ международной резервной валюты для того, чтобы осуществлять кредитную экспансию, с которой мы с вами столкнулись, когда деньги стали немыслимо дешевы. Другого пути для движения вперед у американцев просто не было.
Границы были полностью открыты, потому что иначе Соединенные Штаты не могли бы пользоваться плодами тех инвестиций, которые они делали в Азию, откуда они получали, в конце концов, товары, необходимые для жизни. Кредитная экспансия превратилась в настоящую конкисту сродни той, что имела место во времена завоевания Латинской Америки такими сгинувшими империями, как испанская и португальская. Эта новая «конкиста» великолепно прослеживается на примере Прибалтики, по которой я даже писал своего рода путевые заметки, когда оказался там на одной из конференций. Было совершенно очевидно, что экспансия кредита достигла там огромных масштабов, ибо ничего другого не оставалось крупным западным банкам (хотя там работали и не самые крупные глобальные банки, а, в основном, банки из Скандинавии). В силу колоссальной конкуренции новые рынки сбыта были необходимы им как хлеб и воздух. Им подошла бы любая страна, попадись она им на пути, они бы внедрились туда, скупили бы все местные банки и принялись бы практически за копейки раздавать subprime кредиты налево и направо.»
Опять господину Кащееву никто не объяснил, для чего США держит военные базы по всему миру. Для чего США держит 6-ой флот, для чего США контролирует Панамский канал , для чего им такие высокие военные расходы. А для того чтобы обеспечивать несправедливый обмен, развивать видоизменённую во второй половине 20-го века колониальную систему. Качать «бабло» через не справедливые соотношения посредство м валюты служащей мировым эквивалентом ценностей, что является обратной производной от повсеместного присутствия США в мире.
Ну , ошибившись во всем .экономист делает вывод, что причиной всему служит левердж(плечо)?
«В результате мы попали в совершенно чудовищный мир левереджа. По официальным данным, средний уровень левереджа в европейских банках составляет 40-50. У американских банков, как это ни парадоксально, всего около 20. Однако мы подозреваем, что значительную роль в этом процессе сыграла так называемая «теневая банковская система», т.е. те пресловутые SIV, хэдж-фонды и прочие псевдобанковские организации, которые взяли на себя большую часть рисков, и теперь эти риски в виде плохих активов перетекают обратно на балансы традиционных финансовых институтов.
Что из этого следует? В недавно сделанной мной микропрезентации на графике показана «смертоносная кривая» – это задолженность американских домашних хозяйств, представленная в виде двух кривых: их суммарные сбережения и конечное потребление. Разница между этими двумя кривыми отражает глубину депрессии. А это, скорее всего, именно депрессия, по крайней мере очень похоже, что это рецессия, сопряженная с будущей дефляцией, что является отдельной историей. «Глубина» на данный момент составляет около 900 миллиардов долларов (разница между чистым потреблением в США сейчас и в 90-х гг. – примечание Н.Кащеева). Это, получается, примерно та величина, на которую должен сократиться общий объем конечного потребления американских домашних хозяйств, чтобы отношение этого показателя к ВВП пришло к норме, характерной для прошлого десятилетия, до более или менее приличного уровня, когда сбережения в США составляли около 6% ВВП, в то время как сейчас они близки к нулю или даже отрицательны (с учетом отрицательного чистого государственного сбережения – примечание Н.Кащеева).
Если мы вычитаем 900 миллиардов долларов из текущего американского ВВП, это означает фактически сокращение ВВП в номинальном выражении примерно на 6-7%. Это совершенно чудовищная, колоссальная величина, поскольку самая большая в послевоенной истории США рецессия, которая состоялась в 1957-1958 годах, привела к сокращению ВВП всего на 4% в реальном выражении за два года.
Если мы учтем здесь не только американскую, но и общемировую инфляцию, предположив, что она сохранится на каком-то уровне, и дефляции не будет, а также с учетом косвенных факторов, мы получим, что реальное сокращение американского ВВП должно достичь, например, 8% и более. То есть, простите, 4-х летнюю рецессию или около того. Это чудовищная величина, и мы будем надеяться, что на самом деле процесс коррекции пройдет гораздо быстрее. Но что это будет за процесс – это особая история. Хочу коснуться ее «накоротке», перейдя сразу к будущему доллара. Потому что два явления – ликвидация глобальных дисбалансов и судьба американской валюты — это самым теснейшим, непосредственным образом связанные вещи.»

Уф, какой он интересный товарисч учёный. Он спутал причину и следствие. Причина левериджа лежит в природе банковских циклов и кейнсианской политике финансиовых властей в мире, взявших во главу всего рост показателей экономики –стимулируя устаревшие методы производства. Ярчайший пример оставшая и проигравшая еще в 80-х торговую войну японцам американская промышленность. На мой взгляд политика правительств пагубна, она не даёт создавать действительно здоровые бизнесы ,а поддерживает «трупы», вместо того чтобы дать им спокойно умереть , «пристрелить» чтоб не мучались процедурой банкротств.

Кащеев, великий мыслитель продолжает:
«Лично я для себя вижу три возможных сценария того, что произойдёт дальше с долларом.
Первый вариант, который, похоже, разворачивается прямо сейчас — это попытка сохранить его текущую роль без особых изменений; по крайней мере, этот вариант прослеживается на уровне внутреннего побуждения ФРС, монетарных властей США и, пожалуй, остальных тоже. На этом пути мало задумываются о перспективах. Этот путь, скорее всего, ведет в никуда, потому что колоссальные дефициты, которые возникли в подобной ситуации, будут продолжать расширяться и дальше. Представьте себе дефицит американского бюджета в районе около одного триллиона долларов, колоссальный выброс на рынок казначейских обязательств для покрытия этого дефицита при одновременных непонятных тенденциях на emerging markets, которые прежде всего и покупали Trys, где также возможно серьёзное замедление экономики, оно уже наблюдается — и мы получаем нечто близкое к ситуации того дефолта, который мы наблюдали в России в 1998 году, как это ни парадоксально звучит.» -тут согласен с автором идеи.
Кащеев-«Знаете, к чему это ведёт? Это ведёт к тому, о чём у нас так часто говорят: к появлению региональных валют. Ничего хуже для мировой экономики, чем появление сейчас (пусть и при некотором тактическом отступлении глобализации, но все еще живом, продолжающемся и исторически обусловленном этом процессе) региональных валют, представить себе невозможно. Я боюсь здесь войти в определённый клинч с официальной точкой зрения, но пока ещё есть возможность дискутировать, хочу сказать, что для меня это явление представляется чрезвычайно опасным — хотя бы потому, что оно разрывает мировую торговлю, хотя бы в силу возникновения массы транзакционных издержек (и дополнительных рисков). В мировом хозяйстве возникает просто феноменальный бардак, прерываются годами наработанные торговые связи: например, если в Азии – своя региональная валюта, на Ближнем Востоке – какие-нибудь региональные реалы, и так далее, и тому подобное. Товары резко дорожают, в мире появляется инфляция, обусловленная немонетарными причинами, возникают дефициты товаров в разных регионах, потому что не все хотят принимать, например, валюту стран Персидского залива, как не все готовы принимать сегодня рубль в качестве мировой валюты. И не все, конечно, жаждут принимать к уплате какую-нибудь африканскую валюту, которая тоже может возникнуть в такой ситуации. Это – плохой сценарий. »-Абсолютно прав.

«Второй сценарий, который тоже отчасти, на мой взгляд, имеет право на то, чтобы считаться достаточно реальным, — он, пожалуй, несколько фантастичен, но, тем не менее, именно тут я нашёл некие точки соприкосновения с нобелевским лауреатом Стиглицем, который неожиданно для меня (я недавно прочёл его статью) пишет примерно о том же самом, хотя у него ещё более радикальный взгляд на вещи. В результате глобализации мы наблюдаем некоторые шаги, которые показывают, что мировая экономика может двигаться примерно в том направлении, о котором я сейчас хочу сказать.
Во-первых, это появление такого механизма, как неограниченные, нелимитированные свопы между ФРС и центральными банками многих стран, включая развивающиеся экономики. Во-вторых, это попытки придать новые силы международным финансовым организациям — МВФ и Всемирному банку. В этом заключается признание одного маленького факта, который мы здесь, в России, никак не хотим признать: доллар перестаёт быть собственно национальной валютой Соединённых Штатов, — и в Соединённых Штатах это признают тоже в последнюю очередь, потому что эгоизм — это одно из движущих естественных побуждений любого человека.
Появилась так называемая «долларовая зона», она уже фактически складывается. Эта зона включает в себя Северную Америку, большую часть Латинской Америки, Китай и его сателлиты в Азии. Если уже сейчас рассматривать счета текущих операций этой «долларовой зоны» в совокупности, они показывают нам, почему доллар упорно держится на таких хороших уровнях и евро никак не может сломить его окончательно. Дело в том, что счёт текущих операций, если рассматривать эту зону как долларовую (поскольку юань привязан к доллару, многие валюты так или иначе связаны с американской валютой), то окажется, что агрегированный счёт текущих операций этой зоны не так плох, в отличие от зоны евро, где ситуация является совсем иной. Если взять всю эту зону в совокупности (страны Западной, Северной и Центральной Европы), там обнаружится дефицит текущих операций, который к тому же постепенно нарастает.
Если ФРС позволит доллару стать наднациональной валютой, уступив часть своих полномочий, скажем, некому международному органу; если образуется «более широкая ФРС», включающая не только американские банки, но и, например, банк Китая, как ни сложно себе представить сейчас такую комбинацию, — колоссальное количество проблем решится одномоментно. При этом, конечно, существует опасность того, что у потенциальных участников этой зоны будут очень различные интересы, — здесь важен политический момент... Опять же, не будем на нём долго останавливаться. Просто скажем о том, что, на мой взгляд, такая перспектива становится всё более реальной по мере того, как мир движется по своему глобальному пути.» _Это будет означать только одно, Государство СШа застрелилось. Такого никогда не будет это невозможно по природе государства и тм более США.
«Третий вариант — это, собственно говоря, радикальный сценарий господина Стиглица —появление новой мировой валюты на основе искусственного образования, вроде евро, через МВФ, World Bank и подобные организации. Не буду оценивать эту ситуацию; мне кажется, что то, что складывается естественным путём – то и более объяснимо, более адекватно отражает текущую экономическую ситуацию.»- Это так же не возможно, по тому как невозможен язык эспиранто. То есть можно написать язык назвать его эспиранто. Ну и все .так же и с валютой.
Почему, кстати, не евро: потому что внутри долларовой зоны, которая сложилась в настоящий момент, всё же есть центральный, скрепляющий ее центр, абсолютный лидер — это Соединённые Штаты Америки. Зона евро в этом смысле гораздо более аморфна, о её будущем стоит говорить отдельно и, пожалуй, не в слишком радужных тонах.
Кащеев: «Если смотреть на ближайший временной горизонт (середина ноября 2008 г.) , понятно, что доллар находится сейчас в центре делевереджа, и именно по этой причине он тактически является одной из самых привлекательных валют мира, если исключить значительно менее ликвидную японскую иену. Последняя, кстати, уже давно сталкивается с так называемой «ловушкой ликвидности»... Однако и в долларе такая ловушка может возникнуть запросто, в результате попыток ФРС сохранить старую систему существования экономики на основе левереджа. Да, это путь в никуда, это путь тупиковый, но мы в намерениях ФРС убеждаемся, к сожалению, ежедневно, и пока доллар, конечно, сильнее, чем многие другие мировые валюты.»
Кащеев про Россию:
«И чтобы на этом долго не задерживаться, сразу перейдем к России. Мы находимся в следующей ситуации. Собственно говоря, вы все прекрасно догадываетесь, что у нас недостаточно долгосрочных частных накоплений в экономике, более того, их крайне мало. У нас изрядные запасы государственной ликвидности, изрядные государственные резервы, у нас резервы, которые по всем макроэкономическим параметрам достаточны для того, чтобы рубль являлся одной из самых надёжных валют в среде emerging markets universe — среди развивающихся рынков. Это признают абсолютно все. Тем не менее, Центральный банк сейчас сталкивается с известными проблемами.
Дело в том, что есть отток капитала и есть отток капитала.
Есть отток капитала, который в текущей «военной» ситуации предотвращать невозможно, не нужно и даже вредно. Это, естественно, то, что мы должны внешнему миру: это могут быть наши внешние долги, margin calls, которые мы должны заплатить, и так далее. Как правило, этот отток капитала и отток по счету текущих операций связаны с двумя валютными парами по отдельности — это «доллар — рубль» и «евро — рубль». Ну, или «евро — доллар».
Что касается другого оттока капитала, то это отток, основанный исключительно на панических ожиданиях чего-то ужасного, страшного, и это – carry trades, развёрнутые в обратную сторону. Этот отток капитала связан с бивалютной корзиной ЦБ.
Таким образом, когда мы говорим о девальвации и твердим о ней иногда даже слишком настойчиво, а некоторые уважаемые средства массовой информации позволяют себе абсолютно некомпетентно и при этом крайне агрессивно высказываться в том смысле, что принято решение о девальвации и курс «доллар — рубль» к концу года составит столько-то (дескать, это уже очевидно, доподлинно известно и так далее) — этих людей, извините меня, просто хочется поставить к стенке, не в прямом, конечно, но в переносном смысле.
Ибо мы сейчас практически на пустом месте, при отношении «краткосрочный долг — золотовалютные резервы» около 20 % (в Корее, когда там были большие проблемы, вона сильно девальвировалась, это отношение составляло свыше 70 %), при отношении нашего общего долга к ВВП на уровне 35 % (нефти же коснемся особо), говорим, что нам предстоит жуткая девальвация, не вдаваясь в подробности этого явления, и существуем сейчас опять же проциклически, потому что весь мир находится в состоянии паники, и мы следуем за ним по этому пути.
Конечно, мы допускаем массу ошибок. Естественно, наши монетарные власти допускают ошибочные действия на этом пути — не ошибается тот, кто ничего не делает. Однако давайте не будем подогревать эту ситуацию, давайте пытаться чётко объяснить своим клиентам, контрагентам, своему населению, в конце концов, что такое девальвация.
Чего боятся люди? Девальвация — это волевой акт монетарных властей по резкому, достаточно быстрому обесценению рубля по отношению к бивалютной корзине. Потому что рубль по отношению к доллару и так совершает достаточно свободные колебания вместе с парой «евро — доллар». Люди не очень понимают это. А это очень важно на самом деле.
Мне представляется, что отток капитала, за который ЦБ платил по 15 миллиардов долларов в неделю, это тот самый отток капитала против бивалютной корзины — спекулятивный и не обоснованный фундаментально на данный момент. Чем больше мы будем говорить о нефти по 30 долларов за баррель — тем больше будет этот отток капитала. Мы же не уточняем при этом, что нефть уровень в 30 долларов может действительно протестировать, но это не значит, что она останется на этом среднем уровне в течение всего года, не говоря уж о том, что импортная сторона нашего торгового баланса сократится очень жестко по причинам, и не связанным с валютой. Даже несмотря на дефляцию, которая может случиться в западном мире. Мне представляется, что подобного рода девальвации на спекуляциях и панике нельзя допускать ни в коем случае — ни на один процент, ни на два процента, ни на три процента. Да, надо понимать, что девальвация действительно возможна, но при условии, что цена нефти, например, остановится на уровне около 40 долларов за баррель в течение двух кварталов.
Представьте себе четырёхмесячную спекулятивную атаку на рубль, что, к примеру, заставит ЦБ каждую неделю продавать по 15 миллиардов долларов. Даже при такой немыслимой атаке золотовалютные резервы уполовинятся всего лишь примерно через четыре месяца. Можете представить себе атаку такой интенсивности и продолжительности?
Для чего, в конце концов, нам нужны золотовалютные резервы? Для того, чтобы обеспечить стабильность национальной валюты — это их единственное назначение. На мой взгляд, сейчас то самое время, когда их необходимо использовать — по одной простой причине: если рубль девальвируется по-настоящему, путем быстрого падения на 10, 15, 20% — кому что больше нравится — к бивалютной корзине, что мы получим от этого?
Вспоминаем 1998 год... Разве после 1998 года мы получили диверсифицированную современную экономику? Нет. Мы в конце концов опять вернулись на те же самые круги, на которых мы находимся сейчас и которые отчасти приводят нас к подобным кризисам. Мы ничего от этого не выиграли. Единственные попытки диверсифицировать нашу экономику возникли как раз в тот момент, когда рубль более-менее укреплялся. Вера в национальную валюту — это, конечно, не вполне экономическая категория, но это та самая категория, о которой мы должны помнить, на мой взгляд, постоянно. Именно в этом наша возможность стратегически выплыть из того омута, в котором мы очутились.»
Кащеев –живет на Луне. Вот я живу в Ярославле. И скажу Вам что более 20 тысяч работников предприятий дизелестроения фактически останутся безработы при нынешнем положении твердого рубля. Цена на продукцию практически сравнялась с заграничными аналогами именитых фирм. Цены на машины Жигули фактически сравнялись с корейским и .как в ситуации 1997 года. И только резкое обесценивание валют на 80-100% сможет вернуть спрос на русские машины и продукцию. В противном случае при низких ценах на нефть и сокращении спроса на западе, Россия погрязнет в безработице и рецессии. Именно резкое обрушение рубля в 1998 году заставило перенести своё производство в России ведущих производителей. До этого им было проще ввозить из зарубежа готовые изделия.
Почему именно на 100% должен упасть рубль, чтоб снова вернулся спрос? Потому, что в цене автомобиля или другого русского изделия есть западные компоненты: металл, электроника, технологии. И если рубль уронить на 30% , то в следствии удорожание импортных комплектующих эффект будет минимален.
Кащеев о политике: «О консенсусе элит и общества я сказал выше — у нас этого консенсуса, к сожалению, нет. Поэтому на нашем пути колоссальное количество рисков. Так давайте их хотя бы не умножать, болтая о девальвации и не придавая значения своим словам. Я думаю, что ответственность людей, которые публично выступают сегодня в качестве аналитиков, экспертов и журналистов, как никогда высока, потому что мы идем по краю серьёзной паники. И эта паника может возникнуть на любом, достаточно небольшом, незначительном информационном поводе и привести, в конечном итоге, к полной потере остатков доверия к национальной валюте, национальной банковской системе, власти.
Как мы с этим справимся? За десять лет, прошедших с 1998 года, мы так и не справились с этим до конца. Ещё десять лет? No problem! Так давайте решать, что для нас важнее в данной ситуации, и для чего, в конце концов, нам нужны те самые подушки безопасности, которые мы за «тучные годы» сумели создать для себя — к сожалению, в основном в государственных карманах на данный момент. Ради решения тактических задач или для подлинного выхода из фундаментального кризиса? Цена этого вопроса высока.»
Тут для меня, в отличии от Кащеева вопросов нет. Крайняя форма самопожирания элит в условиях кризиса –диктатура. Вот вам и консолидация элит. Куда девать резервы? Ну так ежу понятно на инфраструктуру (электросети, связь, дороги, коммунальное хозяйство,образование), которая даст такой территории просто второе дыхание, но уже за счёт частного капитала. В условиях кризиса государство должно взять на себя функции общественного заказчика для структурных проектов, на подобии земств в царской России, которые строили больницы, школы и дороги.